Дорога смерти - Страница 72

– Конечно, – Расков кивнул кому-то из своих. – Возьмите на карандаш. Докладывать ежедневно.

– Так точно.

Но Расков только начинал.

– Мы продолжаем отрабатывать экстремистскую версию. Работа с задержанными продолжается, но уже ясно, что мы ликвидировали всю группировку. – Лопатин хотел вмешаться, но Расков его перебил: – Да, все мы знаем, что несколько дней назад был новый эпизод. Новое нападение с этими гонщиками, как их…

– Стритрейсерами, – подсказал кто-то.

– Да-да. К счастью, без трупов. И вот наши аналитики подготовили небольшой доклад в связи с этим делом. – Расков поискал нужный документ в кипе бумаг перед собой. – Да, вот… Попрошу обратить внимание на то, что услышите сейчас, хорошо? Это я ко всем обращаюсь. Итак, – чекист уткнулся в бумажку. – Все в курсе, что есть такая террористическая организация: ИФ, или Исламский фронт джихада. Ей свойственна нетипичная структура. Классическая структура что организованной преступной группировки, что террористической организации – это сетевая. Где рядовая единица – это обособленное подразделение, так называемая ячейка. Сетевая структура всегда предполагает устойчивые связи между участниками. Последние годы наблюдается тенденция к отходу от сетевых и иерархических террористических структур в пользу более сложных объединений. Это так называемые роевые структуры.

– Роевые? – нахмурился Лопатин. – В смысле, от слова «рой»?

– Да. Для роевой структуры характерно наличие лидера или группы лидеров, ступенью ниже группы профессиональных наемников, своего рода полевых командиров, затем внешних периферийных групп. И наконец рой последователей, не скрепленных с ядром организации никакими связями. Формально никаких связей может вообще не просматриваться. Группы участников действуют абсолютно автономно. Им нужен для этого лишь сигнал. Поэтому данное явление и называется роевой структурой. Какая структура у роя? Например, у роя пчел? Никакая, она отсутствует. Но каждая пчела знает, кого нужно жалить в случае угрозы.

– И… – Мальцев не понимал. – Какое отношение это все имеет к банде ДТА?

– Самое прямое, Валерий Вячеславович. Мы ликвидировали группу. Доказательства налицо: они выходцы из сопредельных государств, двое находились в международном розыске за преступления средней тяжести, на руках у них находилось орудие убийств. Но выйти на руководство группы так и не удалось. Они словно существовали автономно. Мало того, через две недели на сцену вышла вторая автономная группа – и снова нанесла удар. – Расков выдержал эффектную паузу и закончил: – Мало того, сейчас они расширяют географию. Последний эпизод был на Новорязанском шоссе в районе Бронниц. А все мы знакомы с заключением психиатра-криминалиста. Расширение географии для нанесения ударов прямо указывает на возможный террористический мотив.

Бегин был рад, когда у него в кармане завибрировал сотовый телефон. Он уже пожалел, что пришел на заседание штаба, и мечтал убраться отсюда.

На дисплее мобильника отобразился 11-значный номер. Абонент не был записан в телефонную книжку Бегина, но прошло слишком мало времени с того момента, как он сам звонил по этому номеру. Ему звонил Ворон.

***

Бегин вышел за ворота с территории УВД на тихую, зеленую улочку. Осмотрелся. Черный «БМВ» стоял у обочины неподалеку от ворот. Машина моргнула фарами, подавая Бегину сигнал. Он двинулся к автомобилю. Когда Бегин был почти рядом, предусмотрительно приоткрылась дверца заднего сиденья.

Ворон сидел, удобно развалившись на диване. Как только Бегин опустился рядом, Ворон легонько похлопал здоровяка-водителя по плечу. Не задавая вопросов, тот вышел, оставив своего работодателя и следователя наедине.

– Доброе утро, Александр Ильич, – Ворон чуть улыбнулся. – Навел о вас кое-какие справки. Оказалось очень интересно.

– Рад, что вам понравилось.

– Сначала хочу сделать эдакий жест доброй воли.

– Какой?

– Печатник. Его зовут Артем Паршутов. У них, – Ворон ткнул пальцем в тонированное стекло, за которым виднелся забор УВД Домодедово, – он может проходить под кличкой Печатник. Это он продавал анашу моим людям. Если вас интересуют наркотики и дорожка, куда она может вывести, то вам нужен Печатник.

– Хорошо, я вас понял.

Ворон помолчал. Задумчиво вздохнул.

– Трава, которую продает Печатник, расфасована своеобразно. Вы заметили?

– Треугольники.

– Знаете, я ведь эти фигурки с детства помню. Бабушка показывала мне, как святыню. Берегла очень… Дед писал с фронта письма. Старался писать часто. Он не вернулся. В похоронке было написано: «Пропал без вести». Письма-треуголки – вот и все, что у меня отложилось в памяти, когда я думаю про своего деда. – Ворон покачал головой. – Зная, что может умереть, он наверняка писал каждое письмо, как в последний раз. И в каждой строчке, мне кажется, хотел выразить все то, что мы в обычной жизни выражать боимся. Любовь. Страх. Жажда жизни. Долг. Вот чем были пропитаны эти письма. Все настоящее, понимаете?

– Думаю, да, – осторожно сказал Бегин.

– Вам не кажется, что все это очень кощунственно? Одни пишут строки своим любимым и близким, которых они больше никогда не увидят. И заворачивают треуголками, потому что у них нет конвертов. А другие используют эту же форму для фасовки наркотиков. Кощунство. Грязно и подло. А ведь я не удивлюсь, что тот, кто придумал это, когда-то давно тоже видел подобные письма с фронта… Что должно быть в душе у того, кто, не задумываясь, смешивает святое и низкое?